Две иллюстрации
Внешний вид: предводитель и простой солдат.
Текст под катом
читать дальшеНе на диком Севере, а в бескрайней степи, где некуда спрятаться и почти нечего есть, живут люди-коршуны.
Степь эта - сырая, холодная. Туго там с провизией, с ночлежкой. И пусто там… На сто миль хоть бы деревцо тебе: голая равнина, изредка взрываемая холмами, поросшая травой и бурьянами. Полощут ее холодные дожди и солнце там - редкий гость.
Степь заканчивается там, где начинается море. В море впадают многочисленные реки - чуть ли не единственный источник пищи степной братии.
Человеком-коршуном нельзя родиться. Им надо стать. Как стал 250 лет назад великий Хирихон - основатель этой странной организации, которая имела свою странную религию и свои странные, синтезированные традиции. Хирихон был полукровкой - отец его был бударанец, а мать - с Юга. Ничего более о нем не известно, да и вообще многие сомневаются в существовании этой полулегендарной личности. Известно, что для коршунов он был "отцом" - таким же, как Бударан для бударанцев. Хирихон составил свод законов степи, он был наипервейшим вождем, а после смерти превратился в могущественный символ - бога-коршуна. Степняки резали его фигуры из камня в виде человека с головой хищной птицы, орлиными лапами вместо ног и широко раскинутыми в стороны крыльями. Иногда на его голове помещалась корона, и эти крестообразные статуи ставились на границах Степи как предупреждение, что постороннего здесь ждет только смерть.
Сам Хирихон никогда не изображался с человеческим лицом, как знак того, что он больше не человек, а абстракция. Хотя вроде бы известно было, что одевался первоначальник в серую одежду в черный зигзаг, белую рожу мазал пеплом, отчего она становилась серой, и кончик носа мазал дегтем (метка хищной птицы).
Почему же именно коршун, а не какая-нибудь другая хищная птица, не орел, не ястреб, к примеру?
На то время образ орла, благородного, могучего хранителя зажиточных государств и эмблема едва ли не всех королей мира, - был настолько заеложен, что разбойники не захотели брать своим тотемом господскую птицу. Напротив, коршун-грабитель как нельзя лучше олицетворял собой эту братию. Коршун - птица относительно слабая, но вредоносная. Все легенды Юга называют его предвестником гибели. В полете его легко отличить по вильчатому хвосту.
Первоистоки традиций Степи начинались с синтеза культур. Коршунами могли становиться мужчины со всего света. Соответственно, не будь у этой организации каких-то своих законов и правил - вышел бы полнейший разброд. На беду южан Хирихон был полукровкой, и бударанская половина в нем преобладала. Он заставил всех коршунов говорить на бударанском языке, причем новобранец должен был знать его уже при первой встрече со своими будущими степными братьями. Откуда он мог знать его, живя на другом краю света? Неизвестно. Вот пускай как хочет, так и учит, а пред коршунами надо быть уже готовым!
Коршуны наследовали манеры и традиции бударанцев как самой сильной и воинственной нации мира. Вплоть до ношения похожей одежды и наличников. Наличник - символ - на всех был один: это был перевернутый головой вниз коршун, его вышивали на одежде, чеканили на доспехах и выжигали в виде клейма на плече.
Амуниция их почти ничем не отличалась от бударанской: шлемы с кожаными подвесками, которые они редко снимали, схенты с рукавами, кожаные перчатки до локтя и штаны, которые они, в отличие от бударанцев, заправляли для удобства в сапоги. Отличие же было в детали, по которой узнавали коршунов народы: накидной (его еще называют "рыцарский" ) плащ, сшитый из материи, овчины и усыпанный на плечах и спине маховыми перьями хищных птиц.
Предводителя же отличал шлем с белым конским хвостом и напаянной золотой короной - это уже было веянье с Юга, ибо бударанские правители не носили корон. Еще люди-коршуны предпочитали ездить верхом на лошадях, коих в Степи было множество.
Коршуны не были бы коршунами, не будь у них хотя бы распоследней паршивости идеологии. Главный тезис идеологии - свобода и грабеж.
Уйдя в сырую Степь, эти люди стали кочевниками, налетчиками, и самое главное - они стали свободны от денег, то есть бедны, как животные. Ища легкой жизни, они нашли полное трудностей существование, которое им, впрочем, нравилось, ибо согласно кодексу, всю жизнь человек-коршун должен провести в грабеже, разгуле и совершенствовании боевых навыков. Это общество воров, ренегатов, предателей, бывших военных, выродков, отщепенцев и просто одиноких холостяков. Общество настолько уникальное, что им даже заинтересовались историки, и если бы не страх, то они, эти самые историки, уже давно организовали бы экспедицию в Степь, захватив с собой археологов. Так, впрочем, и случилось лет через сто, но не будем забегать наперед.
Коршуны жили худо. Особенно в первые годы существования организации. У них не было ни одежды, ни отличительных знаков. Всё, что ни делалось, делалось неумело. Не было этой традиции - обожествлять Хирихона, статуи не ставили. Жизнь у солдат как протекает? Налетишь на поселение, разграбишь - беги в Степь, делай запасы, гуляй-пируй три дня. А если ждет неудача - живи впроголодь. А еще умей договариваться с другими воинами - твоими врагами из тех самых поселений. И не мешкай: при удобном случае прояви хладнокровие и прирежь врага во сне или засади нож в спину.
Так то.
Но затем в Степь стали приходить умельцы. Ремесленники. Хирихон разрешил им остаться - и поступил мудро: эти люди могли творить блага, если их не удавалось украсть у местных. И жизнь, надо сказать, потекла не просто по уголовному кодексу, а красиво. С идеей. Хирихон умер - его канонизировали. Раздали всем перьевые плащи. Научили одной рукой варить уху, а другой - выпускать кишки человеку.
И шли годы.
Ремесленники и воины смешались воедино. Сменилось несколько поколений коршунов, и на пороге своего заката эта вольница засияла необычайно ярко.
Это было королевство мужчин. Женщин в Степи презирали, их старались убивать при первой же возможности. Не важно - мать это или чужая женщина. По мнению коршунов, женщина была животным и не было ничего зазорного в том, чтобы убить ее. Коршуны, кстати, были единственными разбойниками на свете, которые не крали женщин с целью изнасиловать где-то далеко от отчего дома. Поэтому им доводилось особенно туго в плане сексуального довольства - природе ведь плевать на кодексы.
Именно женщины настолько боялись коршунов, что сами того не ведая наплели про них кучу легенд, которые даже умные люди принимали за чистую монету. Например то, что люди-коршуны могут превращаться в птиц. Или что могут обращать руки в крылья . Или лучше - что перья - это их наказание за грехи и что ночью коршуны превращаются по божественной воле в птиц. А еще - что они колдуны и насылают на людей мор. Долгое время многие так и считали, и пред братией этой трепетали, как мыши перед гадюкой.
Так или иначе, а всё это вранье. Но в легендах люди-коршуны часто предстают именно так, как рассказывают женщины.
Пожалуй, все же некоторыми странностями коршуны обладали. Они превосходно ладили с хищными птицами. В разговоре коршуны могли посвистывать, пощелкивать, у многих появлялся странный "птичий" акцент. Птицы садились к ним на руки и ели из них мясо, и стоило человеку-коршуну позвать пролетавшего в небе хищника - тот как правило спускался. Их могли держать не на перчатке, а прямо на голой руке без видимого вреда для кожи. По сей день никто не может объяснить, почему так.
Еще коршуны питались рыбой. Они ловили ее в реках, в море, они ели ее сырой и жаренной, варили из нее уху и могли сжирать рыбину с костями безо всяких последствий - тоже своего рода птичий дар. А может - просто умение есть. Так или иначе, рыбный запах въедался в их кожу, в одежду, и коршуны всегда пахли рыбой.
Два дня в неделю разбойники посвящали грабежу и налетам, день - пирушке после удачного налета и всё остальное время - тренировкам и хозяйственным делам: ловле рыбы, постройке стоянок, уходу за лошадьми и даже скульптуре.
Иногда разведчики обнаруживали на границах Степи новобранцев, и тогда привычный ход жизни нарушался. Все собирались на "главной площади" - месте на стоянке, где стояла огромная статуя Хирихона. Новобранца берет за шею вожак, ставит под сень крыльев Великого Коршуна и вопрошает, с какой целью тот явился, как его имя и откуда он родом. Прибывший отвечает быстро и четко. Он называет так же свой род занятий - например, врач.
- Человек, - торжественно произносит вожак. - Знай, что ты открестился от своего народа, своих родных и друзей, своих жизненных целей. Я сниму с тебя твою одежду и твое имя.
Одев перья, ты никогда уже не станешь прежним. Если вздумаешь сбежать - мы найдем тебя и убьем. Ты становишься птенцом Хирихона - отдай же ему свою клятву и свою кровь.
Прибывший произносит клятву, которую должен знать наперед. Она одинакова для всех. Прислушаемся же…
- Я клянусь быть твоим послушным птенцом, быть тебе верным, быть тебе полезным. Нет у меня больше родины и семьи. Моя родина - Степь, коршуны - мои братья. Никогда мне не снять твоих перьев, твой шлем - мои волосы. Не смыть мне твое клеймо, его сорвут только вместе с кожей. Я ни во что не верю, кроме свободы. Я ничего не жду.
Я не дрогну, убивая людей. Клянусь презирать женщин, даю обет безбрачия, да не ступит нога этого природного раба на эту свободную землю, любая женщина будет убита. Под своей клятвой я распишусь кровью, одену твои перья и с этого момента перестану зваться человеком.
После этого новобранцу режут ножом ладонь и выжимают кровь в жертвенник у подножия статуи Хирихона. Он отдал ему свою кровь. Затем с него сбрасывают одежду, оставляя на какой-то момент абсолютно голым. Выносят обмундирование и сжигают старую одежду в том же жертвеннике. Он отдал Хирихону свое одеяние. Выносят раскаленное клеймо, вновь оголяют плечо и выжигают символ братии - перевернутого вниз головой коршуна.
А затем - причастие в безграничной Степи, развеселая анархическая пьянка и пересчитывание чужого добра, часть из которого отдают новобранцу, ведь он теперь часть братства и воздавать ему надо должное.
Пройдет время, и новоприбывший станет вонять рыбой, будет ходить ссутулившись, убьет собственную мать, в разговоре станет посвистывать и прищелкивать и призывать с небес хищных птиц, зажигать живые факелы во славу Хирихона и трубить на всю Степь о славе людей-коршунов.
И станет новым предводителем.